По щекам медленно стекали слезы, ветер холодил проторенные ими дорожки.

Как меня зовут? Нужно вспомнить, как меня зовут, от этого почему-то многое зависело.

«Бернарда, — пришел откуда-то ответ. Из глубины. — Меня зовут Бернарда Валерьевна Кочеткова. Так назвала меня мама».

Мама… Вспомнилось лицо мамы, ее запах. Постепенно в памяти всплыли очертания квартиры, где я недавно легла спать.

От этой мысли во мне снова все захолодело и захотелось кричать.

«Тихо, Дина. Тихо. Просто вспомни, что случилось до того, как ты оказалась сидящей на лавочке».

И я вспомнила. Вспомнила, как приехала домой из больницы, как гладила у подъезда кота Мишку, как вошла в квартиру и, не раздеваясь, легла спать.

«Верно. Все верно, — помог какой-то холодный и рассудительный внутренний голос, — ты легла спать. Было тяжело из-за бабушки. А что случилось потом?»

А потом я стала думать об этом месте. Увидела его настолько реальным, насколько это только возможно. Мне хотелось уйти от проблем, и я представила, что их больше нет, я в другом месте. Здесь. На скамейке, в парке.

Что-то постепенно вставало на свои места, но я боялась даже принять следующий за этим вывод: я в другом месте, хотя лежала в кровати, в темной комнате, пытаясь уснуть.

Хотелось забиться в истерике, но я сдержалась. Не поможет. Нужно как-то вернуться домой, в квартиру, которая теперь казалась невероятно далекой, где-то на другом краю Галактики.

Домой! Хочу домой! Верните меня, черт бы вас подрал, кто бы ни был за это все ответственен!

«Ты сама ответственна, Дина, — вернулся собственный холодный голос, — ты сама это сделала. Никто не знает как, но это ты. И только ты можешь вернуть все назад».

Но как?

Как можно вернуться домой?

«Только тем же методом, которым попала сюда».

Я снова всхлипнула. Как-то безнадежно, потерянно. Не мог этот чертов день стать еще хуже, чем был!

«Заткнись и делай!» — внутренний голос, несомненно, принадлежал мне, но добр отнюдь не был. Однако слова помогли. Я вздрогнула, огляделась по сторонам, будто ожидая, вдруг все само каким-нибудь чудесным образом изменится. И только когда поняла, что не будет этого, принялась думать. По-настоящему сосредоточившись, отключившись от паники и других эмоций. Серьезнее, чем когда-либо до этого, начиная осознавать — если я не сделаю этого, то, скорее всего, пропаду в незнакомом месте.

«Дина, сосредоточься, ты можешь!»

Снова зачем-то кивнула самой себе.

Нужно представить себя в собственной комнате, а потом там, где была до этого. Наполнить все это золотым светом, сделать все точь-в-точь как делала для того, чтобы попасть сюда.

Если это сработало тогда, должно сработать и сейчас, а иначе сидеть мне в этом парке всю ночь, потому что идти мне здесь некуда. Этого места я в жизни не видела и вряд ли захочу увидеть вновь.

Постаравшись не навешивать на себя ярлык «сумасшедшая», я обняла себя за плечи и закрыла глаза.

Я в комнате… Это все был сон. Странный и реальный. Вот моя кровать и теплое одеяло, вот стол, на котором тикает будильник — с утра мне на работу.

Ветер становился все холоднее, но я силилась не обращать на это внимания. Комната будто обступила меня и стала принимать знакомые очертания.

«Вот темный потолок, моя постель, а все остальное — сон. Парка нет, он нереален. Есть я, в своей квартире, лежащая под одеялом».

Не знаю, сколько раз мне пришлось прокрутить все это в голове, прежде чем я действительно сумела ощутить ткань одеяла под пальцами, разлепить глаза и понять, что надо мной больше не закатное небо, а темный потолок и ночь за окном. И больше не шумит вокруг парк и не течет вода из фонтана. Из этой чертовой чаши, которая раньше мне так нравилась.

Озноб сотрясал конечности с такой силой, что я не доверяла собственным ногам — не удержали бы. Я отчаянно боялась, что выгляни я сейчас из-под одеяла, снова появится что-нибудь странное, и тогда я сойду с ума. Сумасшествие уже едва не распахнуло мне свои объятия. Как же просто, оказывается, можно свихнуться. Как близко этот порог…

Всхлипывала я долго. И дрожала тоже.

Лишь через некоторое время, когда уставший от стресса мозг смог полностью отключиться, измотанное тело тоже соскользнуло в сон.

Глава 2

На работу я продолжала ходить.

Но следующие несколько дней прошли как в дымке. Я чувствовала себя больной и разбитой, будто расколотой на части. И все это время старалась не думать. Вообще ни о чем. Боялась.

На автомате кормила и гладила кота, варила ужин и ложилась спать. Осторожно, с тревогой, то и дело переходя-шей в панику. Приближалась к кровати, будто к атомному складу, который может рвануть. Не узнавала саму себя.

Сотрудницы списывали мое состояние на бабушку, оказавшуюся в больнице. Я не жаловалась и ничего не отрицала. Даже Татьяна перестала на время язвить — совесть в ней проснулась, что ли? Я же едва справлялась с работой, голова будто стала чужой, я ей больше не доверяла. И это разрывало на части. Как можно не доверять самой себе?

Оказывается, можно. Особенно когда спокойный и привычный мир рушится на части, а объяснения этому нет. И поделиться не с кем. Не скажешь ведь: «Лена, на днях в моем сознании предстало некое место, и я провалилась туда. Как думаешь, такое возможно?»

Вообразить сочувствующий взгляд подруги не составило труда. Поэтому я молчала. Одна. Закрывшись в своем горе и непонимании происходящего.

Переводы все же удалось сдать в срок. Директриса была довольна.

На полученную премию — мизерную, но приятную — по пути домой я купила мешок трюфельных конфет и две бутылки какого-то алкогольного коктейля. Хотелось не то расслабиться, не то забыться. А может, отпраздновать окончание проекта. Или все вместе.

До остановки я дошла, но в троллейбус почему-то садиться не стала. Просто стояла и смотрела, как он отъезжает. Двери со скрежетом закрылись, а я так и осталась стоять, где стояла, держа в руках пакет с конфетами и алкоголем. И куда теперь? Почему стою?

А потом неожиданно разозлилась на себя и собственные страхи.

Хватит! Нужно просто вернуться к тому моменту и подумать еще раз о том, что же именно произошло той ночью. Сколько можно трусливо бегать от самой себя? Когда-то все равно придется встретиться со страхами лицом к лицу. Так почему бы не сегодня?

От остановки я решительно зашагала к близлежащему скверу. Небольшому и достаточно уютному. Радовало то, что там редко сидели сомнительные компании, распивая алкоголь, все больше семьи с детьми или старики. А они не помешают ни мне, ни моим мыслям.

В одном я была уверена наверняка — я не сумасшедшая. Да, мне страшно мысленно возвращаться к непонятной ночи, но силы восстановились. Теперь я смогу об этом хотя бы спокойно подумать.

Усевшись на детские качели, я открыла мешок с конфетами и откупорила один из коктейлей. Да здравствует пятница и заслуженный отдых! Положив в рот сладкий трюфель, на мгновение зажмурилась — так хорошо стало на душе. Радость хлынула через вкусовые рецепторы к мозгу.

Отпив добрую треть жидкости из бутылки, я отставила ее подальше и медленно выдохнула, чувствуя, как согреваюсь изнутри. Скоро придет расслабление. Впервые за несколько дней. И пусть мой рацион отнюдь не диетический, зато правильный с точки зрения снятия стресса. А это главное!

Старики действительно сидели на лавочках: разговаривали или просто грелись на солнце. Бегали по площадке дети, одетые в яркие куртки, размахивали зажатыми в руках флажками и воздушными шариками. За ними, прикрикивая, носились родители, пытаясь уберечь малышей от падения.

Мирно, спокойно, хорошо. Молодые мамы делились сплетнями и полезными советами друг с другом, молодые отцы курили, думая о чем-то своем.